Бадр: Фактически, я развил в зале Чакурики то, что чему научился в зале Хасан. Том был хорош в развитии бойцовских качеств. Он мог преподнести вещи которые на первый взгляд казались не важными с очень интересной стороны. Я подавал большие надежды как боец когда познакомился с Томом. Но он уже тогда знал какой потенциал таланта таится во мне. Был период когда я понял что у меня нет никакого прогресса. Потом выяснилось что у Тома проблемы с Японскими промоутерами. Ему там больше не были рады. Они готовы были к тому чтобы разорвать сотрудничество с ним. Тот факт что Том сотрудничает сейчас с Японскими промоутерами имеет место быть благодаря Питеру Аэртсу.

- Как Вы узнали про возможности в Японии?

- Я узнал об этом от Саймона Рутца, когда тот позвонил мне. Саймон мог обеспечить мне бои в К1 благодаря моим успехам в It’s showtime. Я пошёл к Тому и сказал ему: «Том, тебе надо поговорить с Саймоном, потому-что он может получить пропуск в К1 для меня». По началу Том даже не хотел слышать об этом. Он не хотел признаваться в своих собственных недостатках, из-за которых у него были проблемы в Японии. Он был известен своим упрямым характером. Упрямство его распространялось и на мои интересы. Всё же я был очень настойчив, и Том решил переговорить с Саймоном. После их разговора возникла проблема с размером комиссионных. Том не хотел идти ни на какие уступки, оценивая свою работу на 30% комиссионных. Раздражение нарастало. Я не понимал почему так трудно было договориться. Дела с переговорами шли всё хуже и хуже. Потом был телефонный звонок от Саймона. «Бадр, мне нужно поговорить с тобой. Я разговаривал с Томом, но не добился какого-либо прогресса». Условия Тома о 30% несли за собой проблемы: условия Саймона Рутца было 15%. Люди начали говорить: «Бадра не должно волновать кто кому сколько платит». Любой кто знал Саймона хотя бы немного, понимал что он так не работает. Это состояние меня удручало, мы ведь с Томом прошли вместе через многое. Это были настоящие дружеские отношения. Я был опустошён. Вполне логичное развитие этой проблемы это то, что я обратился к Тому с этим вопросом. Я просто не мог поверить. Потому-что я думал должен ли я верить Саймону, человеку которого я даже толком не знал. «Том, послушай. Вот что они мне сказали. Что происходит?». Том отрицал. Я находился в сомнении, а потом состоялся очередной телефонный разговор между Томом и Саймоном. Я тоже присутствовал при этом разговоре, он вёлся по громкой связи. После этого разговора всё стало на свои места. Мои отношения с Томой были окончательно испорчены. Всё изменилось. После ещё одной беседы по душам с Томом он начал признаваться. Это была очень эмоциональная, тяжёлая беседа чуть ли не до слёз.

- Тренер, который занимается с вами на настоящий момент Майк Пассенье, взрастил в вас из талантливого кикбоксёра икону в Японии. Тем не менее надо сказать правду: ваши подготовки к бою не всегда постоянны.

- Это правда, я не выкладываюсь постоянно на 100%. Но чего вы хотите, я в этой игре с тех пор как мне исполнилось 7 лет. На момент когда мне было 11, я начал выступать в матчах. Были и взлёты и падения, и на ринге и за его пределами.

- Кстати о «падениях»: совсем недавно в газете «Wakker Nederland» сообщалось что вы попали в тюрьму из-за хулиганства.

- Это не правда, и это уже не в первый раз. Несмотря на то что я был задержан, мою вину не смогли доказать. Всё что происходит с чемпионом по кикбоксингу, сразу раздувается газетами. Это как в пословице: чем дерево выше, тем больше ветров оно ловит. Я это понимаю, плохие новости раскупаются лучше чем хорошие. Это конечно печально. Эти шутки иногда стоят мне подготовки к бою, а один раз даже стоили самого боя.

- Алистер Оверим находится "под обстрелом" сейчас. Люди обвиняют его в употреблении препаратов. Ты не боишься что люди начнут обвинять тебя?

- Это как раз то, что я не могу изменить. Послушайте, у Алистера большое телосложение. Но не стоит забывать что он занимался ради этого. Факт что люди обвиняют его, вполне ожидаем. Но я не думаю что у него когда-либо были положительные результаты на тесты. Так что я считаю что людям которые начинают распускать эти слухи нужно просто заткнуться. Если речь идёт обо мне, то я готов к более тщательным тестам если необходимо, меня это не пугает. Это для меня не проблема, я ничего не употребляю. Я следую своей диете, и делаю что говорит папа Майк. Я действую как машина, я просто выполняю то что он говорит. Кроме того я не думаю что боец становится лучше от использования запрещённых препаратов.

- Ваш бой против Реми Бонъяски в финале К1 2008. Вы были дисквалифицированы во втором раунде. Что именно произошло?

- Короткое замыкание в моей голове. Я ударил его ногой пока он находился в лежачем положении. Этого не должно было случиться. Я заработал жёлтую карточку. Но потом когда я просматривал матч, я понял что удары не были такими сильными. Что меня беспокоило ещё больше так это его секундант – Ипполит. Он всё кричал Реми чтобы тот не поднимался. Я не мог этого понять. Я говорил об этом с другими бойцами, с Питером Аэртсом например. Все бойцы с которыми я это обсуждал, включая и Питера, сказали что на месте Реми они бы поднялись. Посмотрите на первый раунд: мне отсчитали нокдаун, соответственно я его проиграл. Во втором раунде я получил жёлтую карточку, соответственно его я тоже проигрывал. Так почему бы после этого просто не довести матч до конца? После гран при я нашёл Ипполита и обратился к нему: «Как может такой человек как ты, который всегда дрался как лев, сейчас стоять в углу кричать своему бойцу не подниматься… просто невероятно». Ипполит ответил мне почему он велел Реми не подниматься. Он боялся возможного избиения, и он хотел предотвратить это. Я понимаю почему он так сказал, потому что единственный возможный способ победы для меня был победа нокаутом.